Она подчиняется, чуть приподнимаю бедра, направляя член, Маша медленно на него опускается, ловя свой первый кайф. Легкая судорога проносится по ее телу, стенки влагалища сжимают член.

— Да, малышка, вот так, глубже.

Она такая красивая, грудь торчит, глаза прикрыты, запрокидывает голову, сдерживает стоны. Сжимает меня изнутри, и я кончаю через три минуты, ловя оргазм моей малышки на члене.

Член пульсирует, сперма вырывается толчками, а Маша сжимает меня сильнее, выдаивая собой, опустошая мои яйца. Падает мне на грудь, тяжело дышит, я прикрываю нас одеялом. Моя невероятная, любимая девочка, сдохну ради нее.

— Маня.

— Да.

— Посмотри на меня.

Поднимает голову, в глазах туман, на щеках румянец.

— Помнишь, как ты хамила мне летом?

— Конечно, какой-то бородатый мужик решил указывать, что мне делать.

— На тебе был такой развратный купальник.

— Ты так его и не вернул.

— А потом купалась ночью.

— И ты меня спас.

— И я в тебя влюбился.

— Правда?

— Чистая.

Маша прижимается крепче, целует в щеку, ерзает попкой.

— А сейчас люблю еще сильнее мою малышку. Не знаю, как буду жить без тебя.

— Ты собрался умирать? Я не разрешаю.

— Я собрался брать тебя в жены.

Снова смотрит в глаза, удивлена, молчит, прикусывая губу.

— Мария Владимировна, вы согласны стать моей женой?

— Так вы, Денис Олегович, женаты.

— Уже нет. Так что?

— Скажи еще, что любишь.

— Люблю тебя, моя девочка, очень люблю, безумно люблю.

Ее волосы окутывают нас, Маша сама целует, долго, медленно лаская мои губы.

— Люблю тебя. Я тебя люблю.

— А в жены пойдешь?

— Пойду.

Эпилог Маша

— Иди ко мне, моя сладкая бусинка, моя такая вкусная пухлая булочка.

— Маша, она сейчас замарает свадебное платье, эта пухлая булочка только поела и выпила из меня все молоко.

Девочку назвали в честь мамы — Ульяна, теперь у сурового и грозного олигарха Владимира Дымова три любимых девочки. Надо будет родить ему наследника, кто-то должен все сделать правильно, если на Дашку и Вершинина надежды никакой.

— Ой, к черту платье, когда такая красотка рядом, к тому же Денис скажет, что его все равно придется снимать, он не любитель всего этого нижнего белья и красивых тряпок на мне.

Беру на руки свою племянницу, пухлые щечки, она причмокивает губками, куксится, вот-вот заплачет, но даже такая безумно красивая.

— Вершинин вообще собирается мне отдавать свой почти новенький Х6, я выиграла честно, родилась девочка. Да, моя милая сладкая карамелька? Папка проиграл тачку, так пусть отдаст ее честно, иначе приду и заберу сама.

Улыбаюсь, все еще глядя на племянницу.

— Ты должна думать сейчас не об этом.

Дашка права, сегодня день нашей свадьбы, практически канун Нового года, за окном, как по заказу, кружатся пушистые снежинки и солнце такое яркое, что слепит глаза.

Денис быстро шел на поправку, на больничном мы не вылезали из кровати, словно это был медовый месяц, а не время для покоя. А еще он уволился из университета и ушел работать к отцу начальником отдела аналитики.

Говорит, что так все удачно вышло: и работа новая, и невеста — дочь олигарха, за что получает по наглому лицу. Но я не обижаюсь, я просто очень счастлива.

Кто бы мог подумать, что в деревне, гостя у бабушки, я встречу своего мужчину, но первые минуты буду его ненавидеть, потом хамить, а когда он меня поцелует, окончательно потеряю голову и девственность.

— Я все еще не могу отойти от этой истории, ужас какой, чуть не родила, как узнала.

— Да, жутко все, но я даже испугаться не успела, все казалось нереальным, словно розыгрыш.

— И чего Виктор добивался?

— Хотел лучшей жизни, не представляю только — как? Ведь знал, что найдут, поймают и посадят.

— Вот и пусть теперь сидит.

Даша забрала из моих рук дочку, я снова обернулась к зеркалу. Белый атлас платья облегал фигуру, ничего пышного и помпезного. Незатейливо собранные волосы и длинная, практически невесомая фата.

Я стала старше. Я стала, надеюсь, умнее. А еще я люблю и любима.

— Так, ну что, невеста готова? — в комнату заглядывает Вершинин, улыбается.

— Где ключи от моей машины?

— Ой, Маша, какая ты меркантильная, для чего тебе огромный Х6?

— Не мне, мужу подарю, нам тесно в его машине. Девчушка родилась что надо, вся в папульку, — теперь уже улыбаюсь я, смотря на то, как Рома смотрит на дочку.

— Будут тебе ключи, будут. Спор есть спор.

Да кто бы сомневался?

— Мария, ты сегодня особенно прекрасна.

Папа смотрит ласково, от этого щемит в сердце. Поправляет фату, трогает волосы.

— Мама была бы счастлива за тебя.

— Я знаю, она всегда со мной рядом.

— Ты готова?

— Да.

— Тогда идем.

Сквозь стеклянный купол зимнего сада, расположенного на крыше высотки, пробивались яркие лучи солнца, освещая тропический лес посреди зимы. Было даже слышно пение птиц, а я шла под руку с отцом навстречу своему мужу.

Да, мы уже месяц как муж и жена, из-за папиных проблем торжественную церемонию пришлось переносить несколько раз. Мне и Денису она была не нужна, но папа настоял.

Он последнее время очень странный, даже тревожно за него, похудел, задумчивый. Но я думаю, все у него хорошо.

Гостей собралось много: Зоя с Пашкой — рада, что они вместе; баба Аня утирает слезы; родители Дениса, с которыми я познакомилась месяц назад. Но самое удивительное, что его бывшая жена Ева вовсе не была беременна. Показывала всем купленную справку, шантажировала, но хорошо, что ее вывели на чистую воду.

Приехал друг Дениса Никита, а еще мои девочки — Вера и Оля. А вот Серафима — сидит под руку с Анри, а он смотрит на нее, как кот на сметану. Забавные и красивые они.

— Денис, ты ведь знаешь, как я люблю свою дочь, предупреждать не надо, что будет, если ты ее обидишь?

Пап снова за свое.

— Знаю, голову с плеч мне, но я не обижу.

Денис берет мою руку, целует, подает мне букет из белоснежных роз. Мое дыхание замирает, в его глазах столько любви, нежности, страсти, что начинают дрожать губы.

— Не смотри так.

— Как?

— Сама знаешь.

— Не знаю.

Регистратор что-то говорит, а мы перешептываемся.

— Так, что я готов унести тебя отсюда, сорвать это платье и любить долго и глубоко.

— Мария? Мария, я вас спрашиваю.

— Что?

— Согласны вы взять в мужья Дениса?

— Да, конечно, согласна.

— А вы, Денис, согласны взять в жены Марию?

— Да, и жить в любви и в радости, пока смерть не разлучит нас.

Денис говорит, глядя мне в глаза, а я понимаю, что все именно так и будет.

— Люблю тебя, моя малышка.

— Люблю тебя, мой бородатый дровосек.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Конец